За последние пару лет в Беларуси появились новые законы и инициативы по ужесточению контроля в цифровой сфере. Власти хотят создавать отечественное ПО, учредить новый орган цензуры в интернете, следить за финансовыми операциями беларусов (и не только). Devby.io рассказывает подробнее про эти планы.
Цифровой сувернитет по-беларусски
В конце 2024 года Совмин Беларуси утвердил новую стратегию по укреплению контроля в цифровом пространстве — Концепцию цифрового суверенитета до 2030 года.
Цифровой суверенитет трактуется в этой концепции, как «неотъемлемое право государства» самостоятельно управлять национальной ИТ-инфраструктурой, а также контролировать информационные ресурсы, чтобы «защищать свои интересы и проводить независимую политику».
Вот что предлагают авторы концепции.
1. Надо разработать беларусское ПО, чтобы не зависеть от иностранцев.
Предлагается создать национальное ПО с открытым доступом, как это уже сделали Индия, Бразилия, Венесуэла, Эквадор, Уругвай, Боливия и другие.
Для разработки национального ПО и других инноваций планируется «стимулирование научно-исследовательского сектора» через госпрограммы. Это должно «нарастить кадровый потенциал», в том числе по направлениям «искусственный интеллект» и «аналитика больших данных». Планируется привлекать иностранных специалистов: «сотрудников стартапов, учредителей и инвесторов».
На базе открытого ПО за счет бюджетных средств хотят создать отечественную операционную систему, систему управления базами данных, ПО среды виртуализации, комплекс офисных программ и веб-браузер. И потом весь софт объединить в национальный реестр отечественного ПО.
Подчеркивается, что зависимость от зарубежного софта сегодня влечет высокие затраты на его закупку. Купленное до введения санкций ПО теперь часто остается без технической поддержки из-за санкций. Это критично, поскольку такие продукты задействованы в ключевых производственных процессах. А импортное оборудование широко используется в системах электронного правительства, проектах «умных» городов и регионов, а также в телекоммуникациях. Санкции и перебои с поставками комплектующих угрожают стабильности этих систем.
О планах выстроить политику хранения, передачи и коммерческого использования данных
В качестве ориентира приводятся европейские законы о цифровых услугах (DSA) и цифровых рынках (DMA). Например, в ЕС рынок «умных данных» (Smart Data) в 2025 году оценивается в 829 миллиардов евро (в 2018 году он составлял 301 миллиард евро, или 2,4% ВВП ЕС).
Беларусь хочет так же, но при этом отмечается, что отечественные организации пока не заинтересованы в создании и систематизации наборов данных для анализа и монетизации. Кроме того, широко используется импортная техника и пиратское ПО. И самое главное — мало кто понимает, зачем переходить на свободное (открытое) программное обеспечение, какие у него преимущества.
Поэтому для внедрения ПО с открытым кодом в Беларуси планируют создать нормативно-правовую базу, которая будет регулировать вопрос приоритетного использования такого софта. Обработка данных (хранение копии) в обязательном порядке должна будет происходить на территории Беларуси.
2. Надо снизить зависимость от иностранных производителей и в сфере микро- и радиоэлектроники: «увеличить производство компонентной базы».
3. Надо увеличивать долю айтишников и компаний ПВТ, которые работают над «национальным софтом».
Авторы Концепции негодуют, что создание национального софта сегодня — не приоритет для крупных ИТ-компаний в Парке высоких технологий, хотя они там на особом экономическом режиме. Основные продукты ПВТ по-прежнему ориентированы на экспорт.
Поэтому госорганизации столкнулись с отсутствием отечественных аналогов иностранных операционных систем и систем управления базами данных, специализированных программ для 3D-моделирования и других, а также с проблемами совместимости разработанных ранее информационных систем со свободным ПО.
Ориентация беларусских разработчиков ПО на западный рынок привела к тому, что получение заказов стало возможно лишь на условиях релокации в иностранные юрисдикции. А внутри страны малые и средние организации, стартапы столкнулись со сложностями в поиске инвестиций из-за санкций. Поэтому одна из проблем сегодня, по мнению авторов Концепции, — удержание отечественных разработчиков ПО.
Сейчас только около 4% работников заняты в сферах, которые обеспечивают цифровой суверенитет Беларуси. Это заметно меньше, чем целевой показатель Евросоюза — 10% к 2030 году. Ситуация с кадрами в вузах тоже сложная: ИТ-специалисты не хотят преподавать из-за низких зарплат и бюрократии.
В документе также подчеркивается важность сотрудничества с другими странами, особенно с «дружественными». Беларусь заинтересована в совместных проектах в сфере цифрового развития, особенно если часть производства высокотехнологичной продукции будет перенесена на ее территорию. Речь идет о таких направлениях, как микроэлектроника, радиоэлектроника, «железо» и программно-аппаратные решения.
Белкомнадзор — будущий «смотрящий» за интернетом?
Еще одна идея властей — создать в Беларуси орган, который будет контролировать и цензурировать цифровое пространство.
В начале года Министерство информации Беларуси направило Google официальную претензию, обвинив в содействии «информационным провокациям».
Глава Мининформа Марат Марков выразил недовольство, что беларусские пользователи продолжают читать независимые медиа, вытесненные из страны, а Google не блокирует ссылки на ресурсы, признанные в Беларуси экстремистскими. Это, по мнению Маркова, приравнивается к поддержке запрещенных структур и нарушает национальное законодательство.
В связи с этим министр предложил создать в Беларуси самостоятельный государственный орган, аналогичный российскому Роскомнадзору — Белкомнадзор. Новый регулятор, по его замыслу, будет контролировать сферу связи, ИТ- и медиапространства и сможет жестче реагировать на действия иностранных платформ.
Как работает Роскомнадзор
Роскомнадзор — главный орган интернет-цензуры в России. Он блокирует сайты и соцсети, требует удаления «нежелательной информации», следит за СМИ и контролирует хранение персональных данных. Провайдеры обязаны подключать спецоборудование (СОРМ), позволяющее силовикам отслеживать трафик и звонки. С 2022 года Роскомнадзор активно блокирует независимые медиа, антивоенные ресурсы и VPN-сервисы, превращаясь в инструмент цифрового подавления и контроля.
Роскомнадзор стоит за самыми громкими блокировками в рунете. В разное время под запрет попадали LinkedIn, Twitter (замедление трафика), а с 2022 года — десятки независимых медиа: «Медуза», «Дождь», «Радио Свобода», «Настоящее Время», «ОВД-Инфо», «Важно», Zona. Media и другие. Также блокировались антивоенные сайты, ресурсы правозащитников, страницы Википедии. С конца 2022 года Роскомнадзор активно борется с VPN-сервисами и анонимайзерами, чтобы ограничить доступ к обходу цензуры.
— Функции Белкомнадзора, который планирует создать, до конца не ясны, — говорит юристка Светлана Бабинцева. — У нас уже есть Министерство информации, которое следит за недобросовестной рекламой, рекламой алкоголя, предотвращает распространение порнографии и так далее и уже сейчас отслеживает эти вопросы в профилактических целях. Поэтому не вижу необходимости в создании отдельного цензурирующего органа.
Если Белкомнадзор станет органом политической цензуры в интернете, то это будет означать еще большее ограничение доступа к информации и ограничение свободы слова.
У силовиков — все больше контроля за сетью
- Еще с октября 2022 года в Беларуси действует указ № 368, который расширил полномочия спецслужб по контролю за интернетом. Теперь операторы связи, владельцы сайтов и онлайн-сервисы обязаны предоставлять правоохранительным органам данные пользователей в режиме реального времени, а также подключать спецоборудование по требованию МВД, КГБ или ОАЦ.
- В июне 2024 года были приняты поправки в Уголовный и Уголовно-процессуальный кодексы: теперь силовики могут блокировать интернет-ресурсы, номера телефонов и электронные почты в рамках борьбы с кибермошенничеством. А также проводить «осмотр цифровой информации» без присутствия обладателя этой информации.
- В январе 2025 года Национальный центр обмена интернет-трафиком получил право без суда аннулировать доменные имена ресурсов, признанные вредными для «национальных интересов». Но еще в апреле 2024 года ОАЦ аннулировал домены как «экстремистские» и отключил доступ к 20 новостным сайтам в обход судебной процедуры.
— Сайт — это актив, в который были вложены деньги на разработку, поддержку, который генерирует прибыль, — комментирует юрист Михаил Кирилюк. — В любой нормальной правовой системе блокировка или отъем домена без решения суда — повод для иска о возмещении убытков из-за невозможности продолжать работу.
Кстати, видеоконтроль в Беларуси тоже только усиливается
Министр внутренних дел Иван Кубраков заявлял, что установка новых камер видеонаблюдения — часть подготовки к избирательным кампаниям 2024 и 2025 годов. Сейчас постоянный доступ к записям камер наблюдения имеют почти все силовые органы Беларуси: МВД, КГБ, МЧС, ДФР, Совбез, ОАЦ и СК.
В Минске на 2023 год действовало более 6000 камер видеонаблюдения. К 2026 году в планах было — увеличение до 30 000 в рамках Республиканской системы мониторинга общественной безопасности (РСМОБ), которая синхронизируется с базами МВД. Камеры оснащаются системой распознавания лиц для фиксации нарушений. С 29 января по 4 февраля 2025 ГАИ уже использовала Республиканскую систему мониторинга для контроля водителей, говорящих по телефону за рулем.
Кроме того, власти взялись за контроль над банковскими и финансовыми операциями, которые совершают беларусы.
29 августа 2023 года Александр Лукашенко подписал указ о мерах по противодействию несанкционированным платежным операциям. Указ вступил в силу в марте 2024 года. Он позволяет МВД, КГБ, налоговой, ОАЦ и СК получать автоматизированный доступ к данным о банковских операциях физлиц через Автоматизированную систему анализа операций (АСОИ), включая электронные деньги и «подозрительные» переводы.
Кроме этого, банки в Беларуси обязали делиться данными о покупках физлиц в зарубежных интернет-магазинах. Соответствующее постановление Министерства по налогам и сборам Беларуси заработало 1 мая 2025 года.
Фактически в Беларуси происходит финансовый мониторинг физлиц в режиме реального времени. Это делает любые донаты и покупки прозрачными для государства.
«Можно попросить знакомого силовика посмотреть платежи компании»
— В нормальных юрисдикциях доступ к банковской тайне возможен только на основании решения суда или санкции прокурора при наличии оснований, — говорит юрист Михаил Кирилюк. — Это делается ради баланса интересов силовых органов и пользователей. В Беларуси же силовики выстроили систему под себя. У них стандартный аргумент: мол, пока мы будем писать запросы о предоставлении информации — от оперативника к следователю, от следователя к прокурору, от прокурора обратно — преступники уже выведут деньги и скроются. Поэтому нужен онлайн мониторинг данных.
Но есть возражение: не существует 100% благонамеренных сотрудников спецслужб ни в одной стране мира. Поэтому вводятся ограничения, чтобы доступ к финансовым данным можно было получить только при наличии оснований через суд. Если этого нет, начинается коррупция — это везде так, в любой стране. Если разрешить неконтролируемый мониторинг, систему могут использовать, например, для промышленного шпионажа.
Юрист уверен, что «такие данные уже продаются».
— Допустим, я работаю в Coca-Cola и мне интересно, какие обороты у Pepsi. Можно попросить знакомого силовика посмотреть платежи компании, если не требуется никаких обоснований. Такой мониторинг превращается в инструмент для нечестной конкуренции. В нормальных юрисдикциях источник власти — граждане и бизнес. Те, кто платят налоги. Поэтому логично, что государство стремится обеспечить этим гражданам комфортную приватность, а бизнесу — защиту конфиденциальной и коммерческой информации.
Хранение данных, их защита и стабильность доступа — это основа ИТ-индустрии, подчеркивает Кирилюк:
— Представим, если завтра в Ирландии, где зарегистрирована Meta, журналист обнаружит, что дублинский полицейский получил доступ к финансовым транзакциям компании в три клика, а дальше распоряжается этой информацией по своему усмотрению. Никакой прозрачности, никакой ответственности… Он может ничего не сделать, а может продать эту информацию условно Павлу Дурову. И если власти не отреагируют, не поменяют законы, не введут фильтры доступа, то уже через полгода-год крупнейшие корпорации начнут уводить инфраструктуру, переносить серверы, домены.
В Беларуси некоторые банки обязали своих клиентов информировать о зарубежных поездках. В противном случае транзакции могут быть заблокированы. Юрист считает, что это просто меры предосторожности в условиях санкций:
— Что касается, например, «Альфа-Банка», который обязал клиентов информировать о заграничных поездках, то он, скорее, пытается работать «как может». Если клиент 10 лет никуда не выезжал, а потом внезапно поехал за границу и там провел платеж, система может автоматически воспринять это как аномалию и заблокировать карту. Поэтому банк предпочитает заранее предупредить: «Сообщите нам, если собираетесь куда-то ехать, иначе мы за последствия не отвечаем».
Это своего рода забота о клиенте, но за счет самого клиента. Выглядит неуклюже, но в условиях ограниченной конкуренции из-за санкций особенно выбирать не приходится.
Возможно, мониторинг финансовых операций граждан — нормальная международная практика?
Юристка Светлана Бабинцева указывает на то, что международная система противодействия отмыванию денег и финансирования терроризма действует во всех странах, но в Беларуси «такое ощущение, что закон направлен не столько на борьбу с преступностью, сколько на ограничение прав и свобод».
— Есть понятие подозрительных сделок, нетипичных, — говорит она. — Например, человек внезапно выезжает за границу и начинает снимать крупные суммы. Банк может связаться с клиентом или временно приостановить операции до выяснения обстоятельств. Я, например, когда ездила за границу из Беларуси, заранее звонила в банк и предупреждала: «Планирую поездки в такие-то страны, прошу не считать мои операции подозрительными». Не хотелось бы остаться без доступа к деньгам за границей. Вопрос в другом: кто и зачем получает доступ к этим данным? Превентивный контроль — это всегда тонкая грань между реальным предотвращением преступлений и нарушением прав и свобод граждан.
В Европе все же больше придерживаются принципа, что нужен суд или хотя бы возбужденное уголовное дело. Беларусская практика жестче, ближе к авторитарным странам вроде Китая или России. В Европе доступ к банковской информации возможен только по официальному запросу. Также в Европе нет обязательства уведомлять банк о своих поездках. Единственное, если клиент совершает нетипичные операции, это может быть воспринято как подозрительное поведение.
Также в Европе действует право обжаловать доступ к банковским данным. Как это технически работает — не подскажу, но есть закон о GDPR, защите персональных данных. Там прописаны правила обработки данных и указано, кому они могут передаваться. Если банк передал данные клиента без санкции прокуратуры или судебного решения, клиент может подать в суд и обжаловать действия банка.
Читайте также на devby.io:
Умных видеокамер, которые следят за беларусами, за 5 лет стало больше в 600 раз
Расследование про Kipod: используется для тотальной слежки. Synesis: все не так
Экс-сотрудники, которые работали на проекте Kipod, об атмосфере в Synesis